Апрельским вечером 2005 года над домом № 9 по Яузскому бульвару поднялся густой черный дым. Горела старая московская усадьба – бывшая лечебница Отто фон Шимана. Особняк несколько часов тушили 30 пожарных расчетов, но он все равно успел выгореть насквозь: огонь быстро добрался до чердачных перекрытий и охватил больше 200 квадратных метров. Удивительно, но пламя пощадило самое ценное, что было в этом небольшом здании — бумажные архивы Научно-практического центра медицинской радиологии.
Что скрывают медицинские архивы
Весной 1996 года, сразу после своего появления на свет, Центр получил комплекс зданий на Яузском бульваре. Учреждение, созданное тогда еще Комитетом (впоследствии Департаментом) здравоохранения, должно было навести порядок в работе московской службы лучевой диагностики. В конце 1990-х рентгенология, мягко говоря, не была процветающей областью медицины. Оборудование в больницах и поликлиниках ветшало и все сложнее поддавалось ремонту, лучевая нагрузка на пациентов регистрировалась поверхностно и не во всех учреждениях города, медленно внедрялись перспективные методики, очереди на рядовые исследования могли растягиваться на недели и месяцы. Остро не хватало нормативных документов, на которые могли опираться рентгенологи, а те, что имелись, датировались далекими послевоенными годами. Обучение врачей было поставлено слабо, в значительной степени кустарно. Многие специалисты и вовсе ушли из профессии и занялись другой деятельностью, чтобы выжить во время экономического кризиса.
Решение накопившихся проблем было возложено на профессора Юрия Викторовича Варшавского – человека, который уже успел завоевать высокий авторитет в кругах столичных рентгенологов своей работой в крупных отечественных НИИ: Московском научно-исследовательском онкологическом институте им. П.А. Герцена и Российском институте рентгенорадиологии. Созданная им организация получила название Диагностический центр № 3, но быстро стало понятно, что без опоры на научные исследования провести масштабные преобразования в отрасли будет невозможно. В связи с этим уже через несколько месяцев Диагностический центр был преобразован в Научно-практический центр медицинской радиологии.
Несколько первых лет ушло на то, чтобы по крупицам собрать коллектив и разобраться в первоочередных задачах. Кроме разработки нормативных документов и программ обучения медперсонала, Центр взял на себя руководство работой всего рентгенологического сообщества. Сотрудники Центра вели документальный учет количества и качества исследований, которые проводились в больницах и поликлиниках, распределяли расходные материалы (рентгеновскую пленку, контрастные вещества, принадлежности для ангиографии, радиоизотопные препараты), контролировали состояние оборудования. Немалую долю работы составляли и организационные вопросы, круг которых был весьма широк: от оптимизации потоков больных в лечебных учреждениях до помощи в решении спорных пенсионных дел. Разрабатывались и утверждались проекты строительства и ремонта кабинетов и отделений лучевой диагностики. В больницах и поликлиниках внедрялись новые рентгенологические методики, осуществлялось руководство диссертантами, проводилась аттестация по присвоению квалификационных категорий врачам и рентгенолаборантам.
Все данные, на основе которых принимались главные решения в течение без малого десяти лет и которые были лишь частично оцифрованы к середине нулевых, хранились в пухлых папках в здании на Яузском бульваре. Отстроить работу заново после разрушительного пожара было очень сложно – но, хотя старое здание Центра сгорело, у его команды все еще оставался надежный фундамент.
Кто вершил судьбу лучевой диагностики
Как известно, любому хорошему директору нужны сильные заместители. Первым, кого Юрий Викторович Варшавский пригласил на одну из этих должностей, стал кандидат технических наук, а затем профессор Михаил Израилевич Зеликман, блестящий специалист, человек с ярко выраженными креативными и организационными способностями. Он стал заместителем Юрия Викторовича Варшавского по научно-технической работе. Должность заместителя директора по научно-клинической работе занял профессор Виктор Юрьевич Босин, представитель классической рентгенологии, внесший до этого заметный вклад в разработку вопросов рентгенологической и ультразвуковой диагностики заболеваний органов брюшной полости и забрюшинного пространства.
Напомним, что шел 1996 год. Финансирование научных проектов урезалось, новая техника закупалась в столь ограниченных количествах, что была не способна заменить выходящее из строя оборудование. Зарплаты были настолько скромными, что не обеспечивали достойного уровня жизни даже профессорско-преподавательскому составу. Тем не менее столичный Комитет здравоохранения (надо отдать ему должное) старался направлять деньги не только на поддержание существующей системы, но и по возможности на ее развитие.
В новом Центре старались собрать лучших специалистов: профессоров, известных всей стране своими заслугами, крупных руководителей научных коллективов, людей, внесших заметный вклад в развитие отечественного здравоохранения. Появилась и перспективная молодежь, с энтузиазмом взявшаяся за освоение новых идей. Кого-то из числа своих знакомых приглашали руководители отделов, кто-то приходил из других учреждений после защиты кандидатской диссертации с надеждой на дальнейший рост, кто-то попадал в Центр по рекомендации коллег. К моменту, когда число сотрудников приблизилось к 80, можно было считать, что коллектив сложился, и это была команда единомышленников. Между людьми возникли тесные рабочие связи, атмосфера в Центре была исключительно дружелюбной, взаимопомощь и поддержка были повседневными явлениями. Нередко группы сотрудников за решением задач засиживались на работе до позднего вечера.
В созвездии Центра медицинской радиологии сияло много ярких имен. Вот лишь некоторые из них. Патриарх отечественной рентгенологии, профессор Леонид Давидович Линденбратен, один из основоположников отечественной лучевой диагностики, по книгам которого училось несколько поколений российских врачей, руководил отделом организации подготовки специалистов. Он трудился в Центре до глубокой старости, показывая пример трудолюбия и ясности мышления.
Профессор Михаил Израилевич Зеликман – автор множества технических идей, наставник немалого числа молодых сотрудников, которые под его руководством блестяще защитили кандидатские диссертации. Профессор Виктор Юрьевич Босин – автор более 350 печатных работ, посвященных рентгеновской и ультразвуковой диагностике ряда заболеваний внутренних органов и изучению биологических свойств рентгеноконтрастных веществ. Профессор Николай Николаевич Блинов – лучший в России специалист по рентгеновской технике, активно продвигавший в практику цифровую аппаратуру. Профессор Владимир Давыдович Жуковский – человек с необычайно широкими профессиональными интересами, долгие годы успешно занимавшийся кибермедициной.
Профессор Владимир Акопович Бояджян прекрасно разбирается в международной классификации нозологических форм и современных требованиях к осуществлению диагностического процесса. Профессор Эрик Яковлевич Дубров – один из основоположников отечественной ультразвуковой диагностики (отец Вадима Эриковича Дуброва – главного специалиста по травматологии и ортопедии ДЗМ). Профессор Людмила Арсеньевна Низовцова – крупный специалист в области рентгенокардиологии, внесшая неоценимый вклад в разработку планов, программ и тестов, предназначенных для обучения врачей и рентгенолаборантов. С 1988 по 1993 год руководила работой медицинских бригад на территориях, пострадавших от взрыва на Чернобыльской АЭС. Также в Центре на руководящих должностях работали известные специалисты в области рентгеновской техники и дозиметрии: профессор Роман Владимирович Ставицкий, Эдуард Георгиевич Чикирдин, Ефим Самуилович Фрид, Георгий Тимофеевич Гуреев.
После разрушительного пожара и переезда Центра в здание на Средней Калитниковской улице отстроить работу заново было очень сложно. В этих условиях сил придавал тот факт, что практически все сотрудники находились в строю, значительная часть документов была спасена и заложенные когда-то фундаментальные принципы, положенные в основу работы Центра, оставались надежными.
Это позволило и дальше решать сложные задачи, которые кардинально меняли диагностику и лечение самых разных болезней. Так, например, в своей кандидатской диссертации, защищенной в 2005 году, Андрей Петрович Степанченко доказал значение магнитно-резонансной томографии при травматических повреждениях хрящевых и мягких тканей коленного сустава, что открывало возможности своевременно начать необходимое лечение и предотвратить возникновение инвалидности у большого числа больных. Кристина Анатольевна Сергунова разработала методы объективной проверки технического состояния магнитно-резонансной аппаратуры, чего до этого в нашей стране не существовало.
Владимир Викторович Зырянов своими исследованиями показал возможности рентгенологических методов в распознавании ранних стадий хронической почечной недостаточности, которые по своей диагностической ценности оказались выше распространенных лабораторных тестов. Несколько коллективных работ было посвящено изучению моторики желчного пузыря при так называемых дискинезиях желчевыводящих путей. Эти исследования позволили выявить наиболее характерные причины сбоев процесса желчевыведения и пересмотреть схему лечения подобных состояний. Диссертационные работы Павла Владимировича Садикова, Сергея Александровича Кручинина и Маргариты Сергеевны Халезовой были посвящены техническим и экономическим проблемам столичного здравоохранения и способам их решения.
Однако, несмотря на всю многоплановость научных работ, которые проводились в стенах нового здания, главной и принципиально важной задачей Центра была помощь в переходе всех московских лечебных учреждений от аналоговых лучевых исследований к цифровым.
Как Москва перешла на «цифру»
Почти 100 лет с момента открытия Х-лучей ― лучевая диагностика менялась мало, оставаясь весьма консервативной и лимитированной скромными возможностями оборудования. Конечно, чтобы сделать свой знаменитый снимок, Вильгельму Конраду Рентгену в 1895 году пришлось облучать руку жены целых 15 минут, в то время как современным врачам требуются доли секунды. С течением времени появлялись более совершенные рентгеновские трубки, новые усиливающие экраны и фильтры, мощные генераторы – но общие принципы получения медицинского изображения и способы его трактовки долгие десятилетия оставались неизменными.
Настоящая революция произошла в 70-х годах 20 века, когда появились совершенно новые методы исследования, основанные на применении КТ и МРТ. Во всем мире начался бум цифровой диагностики, одна за другой вручались Нобелевские премии, а представления об анатомии и физиологии человеческого организма менялись чуть ли не ежемесячно. До России новые технологии дошли с большим опозданием: еще 25 лет назад практически все оборудование для лучевой диагностики было аналоговым даже в крупных федеральных центрах, не говоря уже о первичном звене здравоохранения.
Москва не была исключением. 80 % всего радиационного фона в столице давала диагностическая техника ― в значительной степени изношенная физически и устаревшая морально. Когда Центр медицинской радиологии стал принимать активное участие в переоснащении службы, в первую очередь на «цифру» перевели флюорографию. Старинные громоздкие пленочные флюорографы отличались высокой лучевой нагрузкой, вследствие чего выполнение флюорографии имело ряд ограничений. Переход на цифровую аппаратуру позволил настолько снизить дозу облучения, что стало возможным отменить существовавший ранее запрет на исследование детей и подростков. Следующим этапом модернизации стала замена аналоговых маммографов на цифровые, что происходило постепенно с учетом высоких требований к разрешающей способности маммографического оборудования. Благодаря этому маммография смогла войти в программу диспансеризации женского населения столицы.
Закупка зарубежной аппаратуры требовала значительных денежных затрат. Частично от них стало возможным отказаться, так как в России начали появляться собственные производства современного рентгеновского оборудования. 4–5 компаний наладили сборку цифровых флюорографов, маммографов и рентгенодиагностических установок, качество которых не вызывало серьезных нареканий. По мере выхода страны из экономической депрессии клиники стали оснащаться компьютерными и магнитно-резонансными томографами. Это были прорывные технологии, изменившие весь ход диагностического процесса. Можно представить себе удивление и восторг врачей, получивших возможность при проведении КТ визуализировать 8 или 16 поперечных срезов тела (сейчас 512 и более) толщиной до 0,625 мм каждый за один цикл исследования. Первые магнитно-резонансные томографы обладали весьма скромными техническими параметрами: напряженность магнитного поля составляла 0,08–0,5 Тесла (сейчас 3,0 и более).
Но и эта аппаратура позволила совершить эпохальный переход в исследовании мягкотканных образований, в частности структур головного и спинного мозга. Многие заболевания, прижизненная диагностики которых была затруднительна или вообще невозможна, стали легко выявляться методами КТ и МРТ, относящимися сегодня к рутинным. Переход к высокотехнологичным методам имел и некоторые нежелательные последствия. Как много раз отмечалось в мировой литературе, процесс лучевой диагностики все больше приобретал технократическую направленность, ограничивая стремление врачей работать с больным и досконально разбираться в причинах возникновения и прогрессирования заболевания.
В 2012 году у Центра сменился директор. На место профессора Юрия Викторовича Варшавского, отслужившего на своем посту 16 лет, пришел Александр Игоревич Громов. Выходец из военной медицины, долгое время прослуживший в десантных войсках,отличался армейской выправкой, дисциплиной, высокой работоспособностью, требовательностью к себе и подчиненным. Он работал в Центре не так долго (всего три года), но при нем произошло очень важное событие: у московской службы лучевой диагностики появился собственный учебный центр.
Занятия в Центре в виде лекций и семинаров проводились и раньше, но они были эпизодическими и затрагивали в основном вопросы классической рентгенологии. Теперь же в отдельном здании каждый день звучали голоса преподавателей и слушателей. Новые программы предусматривали обучение на самом современном уровне с упором на высокотехнологичные методики, разбирались сложные клинические случаи, проходили курсы профессиональной переподготовки. Несмотря на московское подчинение Центра, доступ к знаниям никогда не был сугубо столичной привилегией: при первой возможности сюда приезжали специалисты из городов Поволжья, Сибири, Урала, Кавказа.
Несомненной заслугой профессора Александра Игоревича Громова следует считать создание системы обучения, доступной для любого специалиста. С середины 2010-х годов новые знания в современном учебном центре получили многие тысячи медработников: врачи-радиологи и сотрудники отделений УЗД, руководители поликлиник, медсестры и рентгенолаборанты. Была разработана программа проведения вебинаров, облегчившая процесс обучения для слушателей в других регионах России.
А дальше – конец 2010-х годов, новый директор и новые вызовы. Продолжение следует...